До отмены крепостного права движение населения с Урала и на Урал было весьма ограниченным. На Билимбаевском и Шайтанском заводах человек оказывался, как правило, принудительно. По собственному желанию люди отправлялись только на сплав железного товара по Чусовой.
Впрочем, и это, за редким исключением были, в основном местные. Вот как описывает отбор кандидатов на сплав К. Боголюбов в книге «Атаман Золотой»:
«Господин Ширяев всегда сам принимал сплавщиков на караван. Из восьми человек он сразу же отобрал четверых, оказавшихся крестьянами Уткинской слободы. Эти у воды выросли, учить их не надо».
Ширяев, напомним, этот тот самый владелец Шайтанского завода, которого впоследствии на плотинке возле нынешнего Инновационного центра застрелил местный «Робин Гуд» атаман Рыжанко.
Проще говоря, Ширяев, отбирал на сплав в основном людей местных. Рыжанко он на работу не взял, и безработный удалец стал промышлять разбоем.
Впрочем, ситуация коренным образом не поменялась и сто лет спустя. Вот как описывал в «Бойцах» набор сплавщиков Д.Н. Мамин-Сибиряк:
«Действительно, большинство бурлаков, собравшихся около кабака, были каменские бурлаки и заводские мастеровые. И тех и других отличишь сразу».
Опять местные. Впрочем, на временные работы не местным устроится иногда удавалось. На тот же сплав, например.
До отмены крепостного права заводчики постоянно испытывали нехватку рабочих рук. Именно поэтому широкий масштаб приняло укрытие на заводах беглых староверов.
Впрочем, масштабы добровольных переселений на Урал на протяжении XVIII — XIX веков оставались мизерными.
После освобождения крестьянства от крепостной зависимости, особенно в период царствования императора Николая II, власти попытались решить «крестьянскую проблему» создав в центральной России слой сельских буржуа, а «лишних» крестьян переселить за Урал.
Впрочем, и на Урал – тоже.
Это, пожалуй, было первое и действительное массовое условно добровольное переселение русского населения на Урал.
Ехали на дармовую и «чрезвычайно богатую» землю со всех концов империи.
Дореволюционный уральский писатель П.И. Зякин-Уральский в рассказе «Переселенцы» поведал историю двух западноукранцев отправившихся искать счастье на Урал. Действие происходит на берегу реки Чернушки. На берегу настоящей Чернушки или вымышленной – можно гадать. В пределах Свердловской области есть речка Чернушка в Тавдинском районе.
Зякин-Уральский описывает настроения переселенцев:
«Чиж и Юрла — переселенцы из Подолья, где черноземная и плодородная полоса принадлежит помещикам и где тучными нивами и фруктовыми садами владеют только магнаты, а простые хлеборобы всю жизнь влачат в батраках у них, — долго стремились на «новые места», в этот благодатный уральский край. н рисовался им таким богатым и привольным, каким они увидели его, когда начал близиться конец их бесчисленным, как мытарства, этапам и когда в тусклом и маленьком окне битком набитого вагона с надписью «40 человек — 8 лошадей» замелькали горы и леса в синей дымке».
Однако на месте оказалось все сложнее. Сельское хозяйство рискованное, золотодобыча требует специальных навыков и скудна из-за огромного количества желающих.
А вот как описывает Зякин-Уральский безуспешную попытку переселенцев устроится работать на завод.
«Рабочих здесь и без вас хоть отбавляй… Да не таких, как вы, а мастеровых…
Они окончательно оторопели:
— Может быть, что и найдется?..
— Ничего нет… Кризис… Рабочих много, а дела мало… Заказов на железо нет. Поняли?..»
Охота и рыбалка тоже оказались делом недостижимым. Не все современные читатели понимают почему применительно к XVIII и XIX векам к территориям Первоуральского района применяют термины «билимбаевская дача», «шайтанская дача».
В современном представлении «дача» — это дом или особняк для загородного отдыха, а «завод» — это предприятие. В ту пору, однако, «завод» — это не только предприятие, но и посёлок при нем. А «дача» — это вся земля, которую дал царь-государь заводчику для промысла.
Шайтанский священник Александр Топорков писал:
«Рыбная ловля заводских прудах, реке Чусовой и речках, протекающей по даче Шайтанской, в силу уставной грамоты, остались в распоряжении заводоуправленцев, и поэтому обыватели могут заниматься рыболовством только с дозволения заводоуправления. Охота на птиц и зверей в заводской даче тоже поставлена в зависимость от заводского начальства».
Зякин-Уральский ситуацию описывал еще проще:
«Много земли, да не наша, а казенная да заводская. Рыбу ловить нельзя — пруд заводский, а не наш и арендуют его кулаки…»
Согласно официальным данным Статистического сборника по Екатеринбургскому уезду в 1891 году в уже освобожденном от крепостного рабства Среднем Урале более 60 процентов земли принадлежало дворянам, 21 процент – государству (казне), оставшиеся проценты делились между купцами, духовенством, мещанами и крестьянами…
Но, собственно, не это было причиной того, что к череде революций уральская промышленность подходила в глубоком кризисе. Жизнеспособность Урала в предыдущие века обуславливалась наличием сырья для металлургии — железной руды и леса как топлива для металлургических печей. К концу XIX века и то, и другое начало иссякать.
Никакие усилия собственников Шайтанского завода не помогали – завод нес убытки, производство падало. В 1911 на Шайтанском заводе были остановлены пудлинговое и доменное производство. Собственники при всем желании не могли исправить ситуацию – проблему можно было решить только в масштабах государства.
Чтобы уральская промышленность ожила необходимо было организовать новый промышленный район, который бы использовал металл Магнитки и уголь Кузбасса. Но до этого было еще далеко: впереди был НЭП с его попытками спасти умирающую Шайтанку очередной сменой продукции: вместо чугуна и кровельного железа акцент сделали на паровозные трубы…
Анатолий Гусев
Газета «Толкучка» 27.01.2021 г.