Наверное, одним из самых известных старинных путешественников по реке Чусовой был завоеватель Сибири Ермак Тимофеевич. Летописцы оставили мало свидетельств о «туристическом» маршруте той поры. Упоминаются живущие по берегам вогулы (манси), которые ловили в Чусовой рыбу, ей питались, а из сушеных рыбьих голов толкли муку и варили.
Популярный автор книг об охоте и рыбалке Леонид Сабанеев ещё во второй половине XIX описывал Чусовую как изобилующую рыбой. Причем редкой, о который нынче рыбаки даже не слыхали.
Ещё более любопытные сведения дают авторы относительно растительного и животного мира. По берегами Чусовой, писали они, растет множество кедра, а в тайге бродят стада северных оленей. Монахи местных монастырей солили грузди и рыжики десятками бочек, морошку, клюкву и бруснику собирали множеством ведер…
Известный уральский писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк описывая природу во время сплава по Чусовой писал:
«Берега, мимо которых плыла наша барка, представляли великолепнейшую панораму гор и высоких скал; река прорыла между ними глубокое русло, обнажив каменные стены. В некоторых местах над рекой нависали массивные скалы сажен в сорок вышины; даже холодело на сердце, когда барка приближалась к этим каменным стенам, обдававшим холодом и сыростью. Сама вода как-то стихала в таких местах и катилась темной молчаливой струей. Малейший звук, капли воды, которые падали с поносных, топот бурлацких ног — все это глухо отдавалось здесь, как в склепе. Когда поносные начинали бухать в воде и вспененные волны грядой разбивались о каменные громады, звуки, отражаясь от скал, перемешивались и с глухим ревом неслись вниз по реке, где едва виднелся узкий клочок неба, точно горы были рассечены ударом сабли. Горы были покрыты диким дремучим лесом. Ели и пихты, как рать великанов, заполнили все кругом на сотни верст, только их готические вершины выскакивали из этой сплошной темно-зеленой массы и придавали ландшафту строгий, угрюмый характер».
Поскольку вся та, прежняя природа Чусовой, разительно отличается от нынешней, порой даже не верится, что подобное происходило в наших местах. Отчего так?
Ответ в одном из своих произведений даёт тот же Мамин-Сибиряк. Опять цитата:
«– Дороже-то оно дороже, да, видно, уж так придется, барин. Лесу не прохватывает на Утке барки строить – вот оно что! И теперь подымают снизу барки на Утку, а чего это стоит! Больно ноне леса-то по Чусовой пообились около пристаней. Ведь кажинный сплав считай барок пятьсот, а на барку идет триста дерев.
– Полтораста тысяч бревен!
– Так… Страсть вымолвить. Да еще лес-то какой идет на барку – самый кондовый, первый сорт! Ну, теперь и скучают по пристаням-то об лесе. Больно скучают, особливо на Утке. Да и по другим пристаням начинают сумлеваться насчет лесу.
Глядя на берег Чусовой, кажется, что здесь лесные богатства неистощимы, но это так кажется. В действительности лесной вопрос для Урала является в настоящую минуту самым больным местом: леса везде истреблены самым хищническим образом, а между тем запрос на них, с развитием горнозаводского дела и промышленности, все возрастает. Насколько похозяйничали заводовладельцы и промышленники над чусовскими лесами, можно проследить по течению этой реки шаг за шагом».
С.М Прокудин- Горский сплавлявшийся по Чусовой в 1912 году и делавший фото запечатлел почти абсолютно лысые берега. Там, где сейчас под соснами и березами делают стоянки современные сплавщики-туристы в 1912 году на снимках Прокудина-Горского запечатлена голая местность с вытоптанной травой…
Природа изменилась, но и в ней люди продолжали находить свою прелесть . Вот что писали Пермские губернские ведомости за 1909 год в очерке «На Чусовой: Впечатления туриста»:
«Если бы река Чусовая находилась где-либо за границей, или хотя бы около наших столичных центров, то, несомненно, нашлись бы такие предприимчивые люди, которые организовали бы по ней весенние сплавные рейсы для любознательных путников, любителей природы и сильных ощущений и вообще туристов, и несомненно также, что подобные весенние поездки по этой редкой по красоте и исключительной своими особенностями реке привлекали бы массу путешественников, как их ежегодно привлекает какая-нибудь сравнительно жалкая Иматра, или известный Рейнский водопад (Райнфаль) в северной Швейцарии, близ города Шафгаузена.
Если, однако, кто вздумает совершить весеннее путешествие по Чусовой во время половодья, тот не должен останавливаться над разрешением вопроса — на чем ехать или плыть. Вопрос этот разрешается очень просто — стоит лишь предварительно, письменно, по телефону или устно обратиться в то из заводоуправлений, что сплавляет обычно весной караван свой с железом по Чусовой, или же прямо снестись с доверенным завода, проживающим обычно в Перми или Екатеринбурге, и испросить разрешение занять место в одной из кают той баржи или коломенки, что предназначена для караванного, т.е. старшего приказчика, сопровождающего караван. Отказов в таких случаях никогда не бывает и заводоуправления весьма охотно предоставляют и, конечно, бесплатно места в каютах судна приказчика, причем могут письменно, по телеграфу или по телефону известить путника о дне и часе отхода каравана, к которому надо, конечно, прибыть заблаговременно, запасшись собственным количеством съестных припасов, спальными принадлежностями и теплой одеждой. Каюта эта не будет иметь, конечно, тех удобств, что на пароходе, хотя там найдется и большое окно, и кровать и проч.»
Заметили? Иматра – жалкая!!! Тем не менее, мы уже привыкли, что Суоми – красавица, а Урал – хребет России. Имидж.
После пуска железной дороги до Екатеринбурга строительство барок прекратилось, берега Чусовой начали обрастать вторичным лесом. Но не так быстро как хотелось бы. За древесиной продолжали охотиться углежоги. Была такая профессия, потому как металлургические заводы Урала работали на древесном угле.
Впрочем, это уже другая история…
Анатолий Гусев
Фото автора
Газета «Толкучка» №66 от 7 сентября 2018