Современные уральские историки любят подчеркивать, мол, уральский рабочий класс в отличие от столичного был хозяеволюбивым, не революционным. Обожали, мол, на уральских заводов своих олигархов строгановых-демидовых, поэтому бунтовать в 1917 году не спешили.
И в этом есть своя полуправда.
Действительно, уральские заводы были разбросаны по большому и относительно безлюдному Уралу. Например, показалось управляющему строгановского завода в Билимбае, что ты не любишь олигарха и все! Можешь собирать монатки и ехать за тридевять земель – в Билимбае ты больше работы не найдешь и семья пойдёт по миру.
И не бастовали уральские заводы по той же причине. Забастовали? Хорошо! Олигарх завод останавливает совсем (он у него не единственный) и весь посёлок кладёт зубы на полку.
Не отсутствие революционности делало шайтанских, билимбаевских и ревдинских рабочих смирными, а полурабская зависимость от олигарха.
Всё это в полной мере проявилось и в октябре 1917 года. Вообще робкие требования об увеличении заработной платы, одновременно с сокращением рабочего дня билимбаевцы начали выдвигать почти сразу после февральской буржуазной революции. Но хозяин завода их просто проигнорировал.
Более того, управляющий заводом Василий Шумков от имени графа Строганова пригрозил остановить завод. А остановка завода – это голод.
1914 год
Тем не менее, обстановка начала накаляться.
1 октября 1917 года рабочие очередной раз выступили с требованием повышения заработной платы.
В ответ Шумков по указанию Строганова сократил производство на заводе и добычу железной руды.
Когда до Билимбая докатилась весть об пролетарской революции в Петрограде на Билимбаевском заводе был создан «Деловой совет», который должен был взять в свои руки управление заводом.
Но, судя по всему, междувластие и «перетягивание каната» между ставленниками графа Строганова и советской властью продолжалась ещё какое то время. Что вынудило графа Строганова прибегнуть к последнему средству – остановке завода.
Телеграмму графа Строганова о том, что «с 5 часов утра 31 декабря 1917 года завод закрывается» — зачитал помощник заведующего горным отделом Василий Березин.
Василий Алексеевич Березин был крестьянином Чусовской волости Пермской губернии. Редкий случай для того времени – окончил нижнетагильское горнозаводское училище и был назначен в горнозаводской округ графа С.А. Строганова в качестве помощника горного смотрителя, заведуя в техническом и хозяйственном отношении железными рудниками южной части Билимбаевской дачи. Добывал хромит, доломит, кварц и известняк.
Понимая, что закрывая завод граф Строганов обрекает на смерть Билимбай, на митинге билимбаевцы постановили завод не закрывать, работу не останавливать!
Бывшие хозяева жизни Березину этого не простили. Как писал в газете «Уральский рабочий» местный краевед Юрий Коньшин, «при приближении колчаковцев Березин ушел в сторону знакомого ему Нижнего Тагила. Скрывался там в хорошо известных ему старых шахтах. Но не уберегся, подвели родственные чувства – решил проведать семью. И нашелся среди знакомых человек, донесший о том охранке».
Арестованный он был доставлен в тюрьму Екатеринбурга, где и расстрелян. О чем свидетельствует справка, выданная жене Березина 7 июня 1926 года в Билимбаевском сельсовете.
Впрочем «белых пятен» в биографии Василия Березина осталась масса. Например часть краеведов упорно называют «первым красным директором» билимбаевского завода». Ориентируясь, видимо, на справку сельсовета.
Однако по воспоминаниям старых билимбаевских большевиков председателем «делового совета» завода был избран Березин Ф.А., а Березин В.А. был его заместителем.
Березин Федор Александрович, председатель «Делового совета» Билимбаевского завода
Кем был точно Василий Алексеевич не знала и его дочь Нина Васильевна. Она писала Юрию Коньшину:
«Отец в 1917 году был выбран директором завода, а может быть председателем Делового Совета (как в справке), а с приходом белых скрылся со всеми документами заводоуправления в шахтах, где хорошо ориентировался. Его видел сосед, который предполагал, что он должен навестить семью. Отец был схвачен и расстрелян в екатеринбургской тюрьме. Немного помню его могилу у ВИЗа, недалеко от белой каменной церкви».
Источник: Анатолий Гусев