Нынешние леса в первоуральском городском округе – это, по большей части, леса вторичные. Если внимательно посмотреть на фото нашего района из космоса, то хорошо видно, что большинство нынешних окрестных лесов стоят рядами – это старые лесопосадки. О гибели и возрождении горноуральского леса «Толкучка» подготовила серию публикаций.
Лес в истории Урала играл особую роль. Это на протяжении веков была основа экономического существования Горнозаводского Урала. Сначала он давал «мягкую рухлядь» — шкурки куниц и соболей. Позже лес стал главным источником топлива для местной металлургии. Это помимо того, что лес, как и везде служил строительным материалом и материалом из которого изготавливалось множество разнообразных предметов обихода и орудий труда.
Шайтанский, билимбаевский, яковлевский и другие окрестные заводы со времени их строительства принадлежали к числу поссесионных. То есть, формально леса и земли считались казенными, но фактически были переданы в наследственное владение заводовладельцев.
Такие земли и леса в прошлом назывались «дачами».
По закону, владельцы, пользуясь для горных промыслов растущим на отведенных землях лесом, должны были производить рубку под контролем горного начальства.
Шайтанская дача в 1885 году достигала 34251 десятин (более 37419 га). Из них:
Лес – 10712 десятин
Вырубки – 3734 десятин
Молодая наросль леса – 10101 десятина.
То есть, молодой лес и вырубки в сумме значительно превышали наличие взрослого леса.
И это при том, что пашен в Шайтанской даче фактически не было, а другие земли сельхозназначения (выгоны, пастбища, покосы) составляли незначительную величину.
Дефицит возобновляемости леса стал в итоге причиной топливного кризиса на уральских заводах, а впоследствии не только топливного, а всеобщего.
Не произошло существенных изменений в Шайтанском заводе и после отмены крепостного права. Как писал шайтанский священник Александр Топорков, после реформ Александра II крестьяне шайтанской волости получили только усадебную землю. Ни покосов, ни пашен, ни пастбищ. Лесных угодий — тем более. Топорков писал: «Особых лесных участков в постоянном пользовании у них нет, но уставною грамотою предоставлено им получать с заводской дачи лесу на отопление собственных домов до 5 кубич. сажен в год на каждый дом, но не иначе как из валежника, вершинника и сухоподстойного леса, сучьев и хворосту».
То-есть, население могло пользоваться только отходами и валежником.
Топорков отмечал:
«За всякую же самовольную порубку, продажу и вывоз леса за границы заводской дачи, виновные подвергаются как за кражу оного, ответственности по законам. При первоначальном заселении дачи недостатка в лесе не было, — кругом был лес, но от всего этого в большей части не осталось и следа. Естественное возобновление лесов хотя и есть. особенно хвойных пород, но оно идет медленно».
На территории нынешнего Первоуральского ГО располагалось несколько заводских дач, соответственно первоуральские леса принадлежали нескольким владельцам. Особенно жестко контролировали пользование лесом управляющие билимбаевского завода Строгановых. Как писал краевед Юрий Дунаев ещё в 30 годы XX века в районе деревни Подволошной можно было видеть установленные лиственничные столбы с гербом России, указывающие границу Билимбаевской дачи.
Вообще ведению лесного хозяйства на билимбаевской даче краеведы посвятили хвалебные оды. Особенно часто в связи с этим вспоминают слова ученого Дмитрия Менделеева, посетившего Билимбай в июле 1899 года.
«…Чуть не на каждом шагу видишь леса холеные и чистые, чередовые вырубки, дороги по ним, канавы, просеки на версты, порядок, точно в иное не русское царство попал».
Памятником былого строгановского «иного царства» в Билимбае может служить остаток рощи Могилица.
Некоторые авторы считают, что «…день 2 апреля 1841 года, когда С.В. Строгановой было подписано распоряжение об учреждении лесного отделения в своем имении, с полным правом может считаться датой, с которой в нашей стране началось «правильное лесное хозяйство».
Впрочем, это некий уральский патриотизм, в России считается, что правильное лесное хозяйство зародилось намного раньше, родоначальником его, как и много другого, был Петр I, который в 1723 г. издал «Инструкцию обер-вальдмейстеру» – свод всех законов о лесе. И связано это было не с металлургией, а с кораблестроением.
Но, каким бы «правильным» лесное хозяйство уральских заводчиков не было – кризис в металлургии нарастал.
Одной из задач экспедиции Менделеева, кстати, был вопрос о том как выживать уральской металлургии, работающей на древесном угле, когда металлургия Донбасса и Европы перешла на уголь каменный и повсеместно вытесняет уральскую.
Проблема уральских лесов волновала и писателей. Дмитрий Мамин-Сибиряк писал: «… Лесной вопрос для Урала является в настоящую минуту самым больным местом: леса везде истреблены самым хищническим образом, а между тем запрос на них, с развитием горнозаводского дела и промышленности, все возрастает…».
То, что лесов уже не хватает и назрела необходимость перехода на другой вид топлива писал в 1909 году в книге «Горнозаводской Урал» горный инженер А.Н. Митинский констатировал:
«Мне кажется неизбежным в будущем переход от дров к какому-либо другом горючему для передела чугуна».
Анатолий Гусев