Традиционно считается, что в России казни через сожжение были мало распространены: в отличие от Европы, где костры инквизиции являлись обычным делом — в России такой метод использовали крайне редко. Но все-таки использовали. И последний случай сожжения человека по приговору суда случился у нас в Екатеринбурге в 1739 году.
Первая половина XVIII века — время и прогрессивное и архаичное одновременно: человечество уже одной ногой шагнуло в эпоху модернизации, а другой ногой завязло во мраке Средневековья. Просветители уже додумались до естественных прав человека, во Франции вовсю творил Вальтер, в Германии за книжки засел великий философ Кант, а в городах и местечках по соседству жгли ведьм, колдунов и еретиков. Иногда массово: по нескольку человек или даже по несколько десятков человек зараз.
В России, конечно, казни через сожжения были распространены меньше, поскольку ни реформации, ни инквизиции не было. Тем более, когда речь идёт о XVIII веке.
Однако имелись раскольники-староверы. А вот они и сами себя жгли, устраивая массовые самосожжения, и их власти жгли изрядно.
Основатель Екатеринбурга, историк, мыслитель Василий Татищев в 1733 году писал:
«Никон и его наследники над безумными раскольниками свирепость свою исполняя, многие тысячи пожгли и порубили или из государства выгнали».
Никон – это московский патриарх.
Но и сам основатель Екатеринбурга от Никона ушел не далеко. В 1738 году он подписал смертный приговор предводителю башкирского восстания Тойгильде Жулякову.
20 апреля 1738 года Жуляков был сожжён в Екатеринбурге за возвращение из православия в ислам. Смертный приговор был вынесен Татищевым, бывшим тогда начальником Главной Горной канцелярии, «за то, что, крестясь, принял паки махометанский закон — на страх другим, при собрании всех крещённых татар сжечь…».
В ту пору бунтовали многие: и башкиры и русские, казаки и крепостные. И царское правительство расправлялось с бунтовщиками самым жестоким образом. Ещё и в XIX веке священник Васильево-Шайтанского завода Александр Топорков, описывая издевательства и казни заводского начальства и властей над работными жителями Шайтанки поражался несоразмерности проступка свирепости наказания.
20 апреля 1738 Тойгильда Жуляков был сожжен в Екатеринбурге именно за вероотступничество. По представлениям той поры такое преступление рассматривалась как более тяжкое, чем бунт. Тойгильда Жуляков стал предпоследним человеком, которого сожгли в Екатеринбурге по приговору властей. А самой последней на Урале, да и во всей России, по приговору властей через сожжение казнили Кисякбику Байрясову.
В XVIII веке филантропия и сентиментальность не ценились: за малейшие провинности на рабочих в Васильево-Шайтанском заводе, надевали ошейники с привязанными гирями и заставляли работать. Провинившихся женщин садили в клетки с острыми железными спицами вовнутрь. Уставая сидеть, женщина засыпала, валилась и накалывалась на спицы.
И пороли. Так пороли, что кожа летела лохмотьями. Шайтанка, а тем более Екатеринбург, видели и виселицы, и плаху и дыбу…
А вот сожжение все-таки было редкостью.
Согласно самой распространенной версии Кисякбику Байрясову захватили в плен во время одного из башкирских восстаний, но не казнили, а передали в услужение учителю и переводчику Кириаку Кондратовичу в Екатеринбург, а впоследствии, живя у него, она была крещена по православному обычаю.
Однако была Кисякбика (после крещения Екатерина, видимо в честь покровительницы Екатеринбурга) женщиной уже зрелой и с положением невольницы не смирилась. В 1737 года она впервые бежала «с девкою-полонянкою», жившей у В. Н. Татищева. Но старую женщину поймали и высекли плетьми. В том же году она бежала снова с «дворовой жёнкой» секретаря «горной власти» Ивана Зорина. Кисякбику поймали и на этот раз высекли уже кнутом. Но в 1738 году она бежала в третий раз. Ей было уже 60 лет.
После очередной поимки в Канцелярии Главного заводов правления на допросе дознались, что пока Кисякбика была в бегах – обасурманилась, вернулась в ислам.
Быстро вынесли приговор:
«…за три побега и что она, будучи в бегах, крещеная обасурманилась, учинить смертную казнь — сожечь».
Василий Татищев к этому оказался непричастен, вероятно, только потому, что на тот момент в Екатеринбурге его не было.
Кисякбяку Байрасову сожгли на костре на каторжном дворе (в современном Екатеринбурге это примерно на месте театра эстрады). Это было в 1739 году. Уже в 1754 году указом Сената был введен мораторий на смертную казнь, и больше никого в России официально не сжигали.
Для справки
В Европе судебные казни через сожжение практиковались весь XVIII и продолжались даже в первую половину XIX века. Правда, сжигали уже чаще не по религиозным мотивам, а за реальные или мнимые уголовные преступления. Приговоры о сожжении заживо выносились в 1814, 1821, 1823, 1829 и, даже, в 1835 году. В США и Латинской Америке за участие в бунтах и поджогах негров сжигали до середины XIX века.
Анатолий Гусев
Телеграмм-канал pervo.info: новости без цензуры! Для тех, кто любит нефильтрованное.