Стоя у микрофона Евгений Анямов, он же Bizzo, читает рэп на незнакомом языке. Не русские слова, и уж точно не английские, и не французские. Растеряются с определением даже современные сервисы-переводчики. Нет такого языка в их базах. А все потому, что это язык малочисленного народа манси. А Евгений Анямов – единственный в мире рэпер, который на нем читает.
В его творческой копилке уже с полсотни треков на разные темы. Его приглашают выступать на концерты. К его творчеству проявляют интерес ученые, занимающиеся историей малых народов и, конечно, те, кому интересна загадка перевала Дятлова, где в 1959 году при странных обстоятельствах погибла группа туристов из девяти человек. Ведь именно народ манси живет рядом с перевалом Дятлова и, как некоторые полагают, может знать чуть больше остальных о том, что происходило на севере Урала больше 60 лет назад.
Евгений Анямов и сам манси. И в декабре он записал трек «Холатчахль», который как раз посвящен гибели тургруппы Игоря Дятлова. «Комсомолка» пообщалась с рэпером, набирающим популярность, и узнала, каково было расти рядом с перевалом Дятлова и как благодаря пандемии, он стал заниматься музыкой.
РОДИЛСЯ В ДЕРЕВНЕ, ОТРЕЗАННОЙ ОТ ВНЕШНЕГО МИРА
Евгений показывает нам свою фотографию из раннего детства. На ней младенец смотрит в камеру, лежа в апе – так называется мансийская колыбель из бересты. Апа подвешена за крюк на потолке. Позади нее советская металлическая кровать с пружинами, занавески и окно, через которое видно Тресколье – самый северный поселок Свердловской области, в котором жили манси.
Эта колыбель называется апа. Она сделана из бересты. Фото: предоставлено Евгением Анямовым
— Это старая мансийская деревня была, — рассказывает Евгений Анямов. – До пожара, который почти все уничтожил, там десять домов стояло. Мне рассказывали, что я родился прямо в бане. У мамы схватки начались и там принимали.
Связь с большой землей у Тресколья была плохая. Манси жили практически сами по себе – туристов в поселке не бывало. Доехать до города было сложно.
— У нас один или два снегохода было на всю деревню. Дорога была такая, что УАЗики и Нивы не могли пройти. А Уралы и КамАЗы могли, но приезжали редко, — вспоминает Евгений. — Трудно было с доставкой продуктов. А так, нормально. Человек 40 в деревне жило. В каждом доме по большой семье из 5-6 человек. Мы занимались охотой, сбором ягод и орехов. В горы ходили за корнем и все это привозили в город, продавали. Унты шили женщины. Мужики охотились. Мясо продавали, лыжи делали и тоже продавали.
Из-за того, что жители Тресколья были буквально отрезаны от окружающего мира непроходимой тайгой, им было сложно получить медицинскую помощь. Из детства Евгений Анямов вспоминает случай, когда в одной семье заболел ребенок – были кашель и температура.
Евгений Анямов мечтает начать сотрудничать с музыкальным лейблом Black Star.
— В город повезли зимой на снегоходе. К сожалению, девочка обморозилась и умерла, — говорит Евгений. – Настолько трудно было выбираться оттуда за лечением.
Пожар, о котором говорил Евгений, случился в 2005 году. Тогда, по его словам, сгорели пять домов. Еще пять осталось. Но манси уже не стали жить в них – они переехали в Ушму – поселок в 100 километрах от Ивделя, построенный специально для малочисленного народа.
— Раньше у нас в Тресколье ни телефонов, ничего не было. А тут уже появились Интернет, wi-fi. Скорую можно вызвать и она приедет. Тут у нас есть таксофон, свет, — отмечает Евгений. — В Тресколье, если кто-то умирал, надо было его везти в город, чтобы там все обследования провели, а потом уже везти обратно в Тресколье и хоронить.
МАТЬ УБИЛИ В ИВДЕЛЕ
С переездом в Ушму у Евгения появилась возможность слушать через Интернет треки российских рэперов.
— Мы музыку через ИК-порт, через блютуз тогда передавали. Ак-47 и Баста были еще только на взлете. Я начал слушать их. Слушал Гуфа, потом услышал Эминема. Мне очень понравилось, пробовал, как Эминем зачитывать. Сначала на русском читал рэп, потом мне дядя сказал: «Попробуй на мансийском». Сперва я это мимо ушей пропустил, а затем действительно сочинил на мансийском первый трек – про родителей, о том, как я остался сиротой.
Своего отца Евгений не знал. Он уехал из Тресколья, вскоре после его рождения. Бабушка и дедушка погибли в пожаре. А мать убили в конце 2010 года в Ивделе. Евгению тогда было 14 лет.
— Я тогда жил у дяди с тетей. Слух до нас из Ивделя дошел о смерти мамы, но я сначала не поверил. И лишь потом, когда привезли гроб, понял, что, оказывается, это действительно произошло, — вспоминает Евгений. — Все началось с того, что ее осенью клещ укусил, когда мы пошли ягоды собирать. Она теряла сознание, мы скорую вызвали и ее увезли. Она лежала некоторое время в больнице, а меня к себе забрали дядя с тетей. Потом в Ивделе мама сидела с друзьями. И к ним двое мужчин зашли. У них случилась перепалка. За маму двое заступились и их сразу порезали. И маму тоже. В подробности я тогда не вдавался. Убийц посадили.
ИЗ-ЗА ПАНДЕМИИ НЕ СМОГ ВЕРНУТЬСЯ В УНИВЕРСИТЕТ
Однажды Евгений с другом решили снять клип на один из его треков на мансийском языке. Выложили его в соцсетях и буквально на следующий день Евгений проснулся знаменитым. О нем рассказали на телеканале в Югре и позвали выступать на концерт в Ханты-Мансийск.
— Я выступил там с двумя песнями, а потом решил остаться там учиться, — рассказывает Евгений.
Все свои треки Евгений изначально сочиняет на мансийском языке.
Он поступил на строителя. Проучился один семестр, попутно работая корреспондентом в местной газете. А затем началась пандемия коронавируса и учебу пришлось прекратить.
— Я тогда уехал в Краснотурьинск к другу, а потом не смог в Ханты-Мансийск вернуться – на дороге было установлено два блокпоста, — вспоминает Евгений. — Первый я проехал, а на втором меня развернули обратно. Там были ОМОН, ДПС, полиция, два КамАЗа стояли – медицинский и полицейский. И все. С работы ушел, с учебы… Начал просто заниматься музыкой.
Евгений одинаково хорошо говорит и на русском, и на мансийском языке. Мыслит он тоже, то на одном, то на другом. Но слова для песен рождаются изначально только на мансийском, и лишь потом он переводит их на русский. С этим порой возникают сложности, ведь не для каждого мансийского слова сразу находится российский аналог.
— Много таких слов. Я на них застревал, когда писал треки. Приходилось писать в Ушму в «Воцап» или «Вконтакте», чтобы помогли перевести на русский, — рассказывает Евгений.
Вопреки появившейся популярности, зарабатывать на своих треках Евгений еще не начал. Например, два коротких выступления по 10 минут на концертах в Североуральске и Ханты-Мансийске принесли ему лишь около 10 тысяч рублей. При этом другой работы у него нет – сейчас он всецело занят созданием треков на мансийском языке. В этом ему помогает спонсор.
— Он историк. Ученый. Занимается историей малых народов. Работает в Стокгольме. Еще в России преподает старшим курсам историю, — объясняет Евгений.
Один из последних снимков, сделанных группой Игоря Дятлова в 1959-м.
В ДЕТСТВЕ ВИДЕЛ СТРАННЫЙ ЛЕТАТЕЛЬНЫЙ АППАРАТ
К истории перевала Дятлова Евгений относится скептически. Говорит, что загадка гибели туристов волнует в основном жителей больших городов, вроде Екатеринбурга. Среди манси же никто эту тему особо не обсуждает.
— В Ушме вообще всем параллельно. Гора и гора. Я всю жизнь в 50 километрах от перевала живу. Могу сесть с туристами и съездить туда. Но мне это не надо. Я гор не видел что ли? – говорит Евгений. — Никогда там не был и не планирую. Хотя, может, летом съезжу, чтобы снять клип под трек «Холатчахль». Никто не обсуждает эту тему, что там кто-то погиб. В городах да, кипит этот разговор. А у нас нет.
Евгений признается, что сам об этой истории узнал лишь около трех лет назад, когда тему стали много обсуждать, и когда «Комсомольская правда» и «Россия 1» организовали экспедицию на перевал.
— Малахов в Ушму к нам тогда приезжал. Общался с народом. Я в тот момент в городе находился, — вспоминает рэпер.
— А как вы относитесь к версии, что манси могут быть причастны к гибели туристов на перевале Дятлова? – интересуемся мы.
— Я смотрел программу «На самом деле» на «Первом канале». Там был один мужик, говорил, что виноваты манси. Да это же бред! Полный бред. К нам в Ушму туристы приезжают. Чем можем, всегда помогаем. Где-то дом выделим, где-то еще что-то. Еды дадим. Все равно помогаем людям. Смысла то нет вредить. Тем более там вообще были подростки, студенты. Наш народ студентов бы точно не тронул. Туристы, видимо, военную базу где-то там увидели. Или нашли осколки ракеты, и кто-то от свидетелей избавился. Я в Тресколье в детстве одну штуку видел, как парашют. Только парашют летит вниз, а у этого купол вперед летел, а сзади какие-то звездочки сверкали. Даже не понял тогда, что это.
Кадр из экспедиции «Комсомольской правды» и телеканала «Россия 1» на перевал Дятлова. Телеведущий Андрей Малахов прибыл на вертолете.
Когда мы общались с Евгением, он находился в Ушме – в гостях у родственников. В основном же он живет в Краснотурьинске у друга и в Серове, где у знакомых есть студия звукозаписи.
— В городе у меня квартиры нет. В Ушме дом, построенный из сруба. Избушка. Но если я в Ушме все время буду жить, до меня ни один корреспондент не дозвонится. Да и вообще никаких шевелений не будет, — отмечает Евгений. — А я как раз сейчас ищу продюсера, который бы со мной работал. Написал в Black Star. У них все популярные исполнители записываются. Мне ведь надо вообще всю музыку переписать полностью. Когда я трек пишу, я скачиваю музыку из Интернета. Не знаю, чьи это минуса. Я недавно одну композицию сам переписал и под нее даже слова написал, но в студии еще не был, в Ушму уехал. Вот туристы появятся, с ними уеду в город и в студии уже запишу трек под нее.
Источник: КП-Урал